«Облачный полк» Эдуарда Веркина

Об этой книге мы писали. Но я еще раз хочу напомнить о ней. Потому что из всего прочитанного мной о ВОВ она поразила меня больше всего.

Кто-то думает, что хороших книг для подростков сейчас нет. Неправда!

Какой же талантище должен быть у человека, чтобы написать так о Леониде Голикове, знакомом каждому из советских школьников. И написать на понятном современным подросткам языке.

 

Это книга «Облачный полк» Эдуарда Веркина.

Она настолько не похожа на все то, что читали мы с вами в школе о героях-подростках! Не ход событий важен в ней, не подвиги, а ощущения и судьбы. Все произошедшее передано глазами участников. Не просто рассказано, а прожито. В ней чувствуются реальные люди, чувствуются живыми, настоящими, со своими эмоциями, мыслями, суждениями.

Пожалуй, диалог между автором и писателем Виктором, который собирается писать книгу о пионере-герое, очень точно отражает ее:

Виктор выплеснул квасную гущу за бревно.
– Мне кажется, надо последний бой немного иначе показать.
– Как?
Виктор вскочил с бревна, принялся ходить передо мной, затягиваясь, потирая подбородок.
– Минометы я думаю оставить. Но сцена отступления… Как-то безыдейно получилось. Все побежали… Они должны были бой дать.
– Мы дали, – напомнил я.
– Да, конечно, ты мне писал. Но они почему-то все молчат, один Глебов ругается. Это все должно быть более оптимистично, что ли… Надо подчеркнуть, что смерть партизан не была бессмысленной.
– Она не была бессмысленной.
– Да, да, это бесспорно…

 

Виктор стал рассказывать про правду. Что есть правда жизни, а есть правда художественного произведения, и совсем не обязательно они должны совпадать. Книга строится по определенным законам: в ней должен быть конфликт, развитие образа, в книге совсем не так, как в жизни…

– Понимаешь, если описать, как ты мне рассказывал, то ничего не получится. Все одномерно, понимаешь? Вот вы идете по лесу, вот снова идете, вот опять идете, разговариваете, смеетесь. Вот стрельба. И снова по лесу шагаете, только снег вокруг.
– Так ведь оно и было, – возразил я. – Мы все время куда-то шагали.»

 

В этих бесконечных шагах по Псковской области, в диалогах, воспоминаниях, спорах, переживаниях и раскрываются характеры героев, не идеальные картинки бесстрашных героев, а обычные подростки. Настоящие. Живые.

«А на что похожа война? – снова спрашивает Вовка. – По ощущениям?
Сразу я не отвечаю, какое-то время думаю, стараясь подобрать слова. Вовка ждет…
– Война похожа на болезнь, – отвечаю я.
Вовка шевелит бровями.
– На грипп. Когда болеешь гриппом, поднимается температура. Вот когда ты в феврале болел, у тебя было тридцать девять и пять. Что помнишь?
– Как пришибленный себя чувствуешь. Как будто… – теперь думает уже Вовка, вслух. – Как будто все происходит не с тобой, а рядом. В параллельном мире… Так?
– Примерно.
Я беру аппарат. Камера тридцать девятого года кажется сегодня игрушкой.
– И есть все время охота.
– Когда болеешь, есть неохота, – возражает Вовка. – Охота спать.
– Спать тоже охота, почти всегда. И почти всегда холодно, даже летом.
Я прячу аппарат в футляр.
– Понятно. – Вовка снова смотрит на сундук. – В общих чертах. Погано, наверное?
– Наверное. Все время надо куда-то идти, каждый день, и все время ты отчего-то просыпаешься, каждый день по пять раз просыпаешься… Короче, ты больной, с распухшей головой бредешь по снегу через вечный понедельник. При этом понимаешь, что вторника может и не случиться.»